Слуга Империи - Страница 162

162

На этот раз у него в голосе прозвучало отчаяние. Властитель Илиандо сгорбился, опершись на свой меч и хрипло дыша. Люджан знаком приказал двум солдатам занять позицию близ госпожи. Затем военачальник Акомы рванулся на галерею; Кевин бросился за ним. В их отряде уже не оставалось достаточного количества боеспособных защитников, чтобы он мог позволить себе неотлучно находиться при Маре. Едва его объял сумрак галереи, послышался бархатно-мягкий голос:

— Не беспокойся за нее. Просто сражайся так, как ты способен, Кевин из Занна.

Варвар успел лишь кивнуть через плечо затаившемуся в темноте Аракаси: двое черных воинов уже прорывались через баррикаду, торопливо возведенную в прихожей солдатами Ксакатекаса; других пока еще задерживала груда обломков, наваленных в соседнем дверном проеме.

Думать не было времени; теперь все решали доли мгновения. Первый же удар металлического клинка Кевина отсек нападающему руку, но место упавшего тотчас занял другой. Натиск атаки не ослабевал. Удар сплеча, шаг назад, снова удар… сказывалась давняя боевая выучка Кевина. Он ощущал, что рядом Люджан и еще. кто-то, монотонно выкрикивающий проклятия. Но потом воины у боковой двери пробились через ненадежный барьер, и защитникам пришлось совсем туго. Кто-то упал под ноги Кевину, и он споткнулся, но его тут же подхватили и помогли устоять липкие от крови руки одного из воинов Бонтуры. Только коротким кивком он поблагодарил за выручку: еще один противник готовился вышибить из него дух. Совсем некстати мелькнула нелепая мысль: где же кто-то сумел раздобыть такое множество черных доспехов? Или этот кто-то просто выкрасил черным лаком доспехи своего гарнизона, чтобы натравить на Акому подобную армию?

Атакующие ворвались в первую комнату, когда силы сопротивления защитников заметно истощились. Сказывалось огромное численное превосходство. Люджан и последние его солдаты поневоле пятились назад, еще назад… И все-таки они не были разбиты. Им не изменило цуранское упорство, и, отступая, они заставляли противника дорого расплачиваться за каждую завоеванную пядь.

Кевин уложил очередного черного воина. Позади него властитель Ксакатекаса, сам едва держась на ногах, помог властителю Бонтуры перебраться во вторую спальню. Пожилой правитель с трудом ловил ртом воздух и припадал на одну ногу. Кевин почувствовал, что близок к отчаянию. Но стоило ему представить себе жуткое видение — меч, пронзающий сердце Мары, — и вновь вспыхнувшая ярость придала ему сил. Он развернулся, занес меч и атаковал неприятеля. Этот неистовый рывок подарил двум властителям достаточно времени, чтобы успеть отступить. Еще пара живых тел между Марой и смертью, подумал Кевин с безжалостной практичностью. Он почти рассмеялся, вспомнив напутствие Аракаси. Его меч взлетал и обрушивался, отражал удары и устремлялся вперед. Теперь и ярость выдохлась, осталась лишь боль изнеможения. В какой-то момент, не рассчитав силы размаха, он ударился плечом о дверную раму, и эта секундная неловкость дорого ему обошлась: вражеский меч проехался лезвием по его ребрам. Своим металлическим клинком Кевин отбросил назад хрупкое слоистое орудие, а затем всадил острие прямо в изумленное лицо, видневшееся из-под шлема; однако, споткнувшись о тело, приземлился на одно колено по ту сторону двери.

Кевин не сумел подняться достаточно быстро. За ним рванулся черный воин, готовый поразить варвара ударом в незащищенную спину. Боль обожгла кожу, но Люджан подоспел вовремя: он безошибочно парировал выпад. Кевин стремительно развернулся и изо всех сил пырнул врага в живот. Сложившись пополам, тот испустил дух.

За ним стоял Аракаси, сжимая меч в левой руке… как мальчик, грозно потрясающий дубинкой.

— Сильно досталось?

Кевин с трудом вдохнул воздух.

— Все дьявольски болит, но я это как-нибудь переживу. — В жемчужно-сером свете, который начал просачиваться через разломанные перегородки, он увидел на террасе скопище черных воинов, изготовившихся к атаке, и едва не расхохотался безумным смехом. — Кажется, я сказал «переживу»?

Позади уже слышались звуки боя: глухие удары и лязг мечей давали знать, что Люджан снова вынужден обороняться от врагов, пробравшихся через пролом в стене соседних апартаментов.

— Охраняйте эту дверь! — буркнул Кевин и ринулся туда, где находилась Мара.

Госпожу защищали два солдата, но положение у них было безнадежным: на них наседали с полдюжины черных воинов.

— Ублюдки!.. — прохрипел Кевин и, не теряя ни секунды, бросил свое тело живым тараном на тех, что были позади. Проехав от толчка по полу, задние налетели на передних, и весь этот ком человеческих тел грохнулся на пол. Кевин скользил и перекатывался на липком полу, заставляя онемевшие мускулы совершить еще одно усилие… и еще одно, а потом поднялся во весь рост и, шатаясь, сделал шаг вперед. Из шести противников в живых остались трое. Ударом сбоку Кевин подрубил у ближайшего коленные сухожилия, а другого полоснул по шее, но всей его силы хватило лишь на то, чтобы ранить. Когда двое солдат Акомы перешли в наступление, чтобы прикончить последнего, Мара вскрикнула:

— Кевин! Сзади!..

Кевин круто развернулся, успев краем глаза заметить, что человек с перерубленными сухожилиями еще сжимает в руке нож. Пришлось оставить это на произвол судьбы, потому что чей-то меч, с пением рассекая воздух, опускался на голову раба. Он резко уклонился вправо, споткнулся о вытянутую ногу мертвеца и тяжело упал поверх трупа. Меч чужака прочертил длинную линию вдоль левой руки Кевина — от локтя до плеча. Взвыв от боли и злости, Кевин извернулся, и его клинок вонзился в живот врага точно над чреслами. Стряхнув кровь, заливающую глаза, Кевин бросил взгляд вокруг. Один из солдат Акомы прыжком приблизился к нему, ударив ногой по щиту умирающего, и тот снова задергался на полу в узком проходе, преграждая путь другим своим соратникам.

162