Слуга Империи - Страница 70

Кейок лежал с закрытыми глазами. Он больше не мог говорить, но его рука едва ощутимо дрогнула под ладонью Мары.

— Тебе нужно отдохнуть, дядюшка Кейок, — шепнула Мара, поднялась с колен и на цыпочках пошла к выходу.

Слуге, ожидавшему за дверью, она приказала:

— Позови моего скорохода и всех свободных от службы гонцов. Отправь кого-нибудь в Сулан-Ку, чтобы нанять еще с дюжину посыльных из гильдии курьеров.

От волнения Мара не заметила круглого, одетого в балахон человечка, который источал запах лекарственных трав и держал в руках склянки со снадобьями.

— Ты хочешь разыскать жреца Хантукамы? — спросил он с профессиональной участливостью.

Мара резко обернулась на голос своего домашнего лекаря:

— Думаешь, мы сумеем обойтись своими силами? Лекарь сочувственно вздохнул:

— Госпожа Мара, сдается мне, что твой военный советник не дотянет даже до рассвета. А ведь поиски жреца могут оказаться долгими.

— Кейок будет жить, — убежденно возразила Мара. — Я найду жреца и заплачу любую цену за молитвенные врата, чтобы боги помогли исцелению.

Лекарь в задумчивости потер лоб:

— Госпожа, жрецов не так-то просто уговорить. Им никто не указ, кроме бога, которому они служат. Для них что простой земледелец, что император — все едино. Кроме того, жрецы Хантукамы у нас наперечет. Даже если ты найдешь одного из них и посулишь воздвигнуть молитвенные врата, он ни за что не бросит больного, которого уже взялся выхаживать.

— Посмотрим, — коротко ответила Мара, вдыхая запах бесполезных снадобий и обдумывая это мрачное сообщение. — Посмотрим. Позаботься, чтобы его не мучила боль, а остальное тебя не касается.

***

Подготовка к военному походу перевернула весь привычный уклад жизни. В мастерских Акомы день и ночь кипела работа, склады пополнялись припасами, к пряному аромату цветов акаси примешивался запах горячей смолы.

Этот запах проникал даже в спальню Мары.

— Возвращайся в постель, еще слишком рано, — говорил Кевин, любуясь ее силуэтом на фоне темного окна. — Коли ты решила всюду поспевать сама, тебе тем более нужен отдых.

Мара не ответила. Она напряженно вглядывалась в туман, но не видела ни рабов, которые в этот час выгоняли стада на пастбище, ни милых сердцу просторов, где веками жили ее предки. У нее перед глазами возникали бесчисленные армии Минванаби, сметающие границы Акомы.

Нужно любой ценой поставить на ноги Кейока, думала Мара. Словно не услышав зов возлюбленного, она начала молиться Лашиме о здоровье своего военного советника, к которому уже протягивал руки Красный бог Туракаму.

Потеряв надежду на возвращение госпожи, Кевин вздохнул и по-кошачьи мягко вскочил с циновки. Прошлой ночью они не могли наговориться, а потом столь же истово предавались любовным ласкам. Под конец Мара разрыдалась у него на плече.

Не обремененный цуранскими представлениями о приличиях, Кевин был далек от того, чтобы осуждать ее за такую вспышку. Он понял, что Мара просто-напросто нуждается в утешении, и потому обнял ее покрепче и гладил по голове, как ребенка, пока она не уснула.

Теперь, глядя на хрупкое, почти детское тело Мары, Кевин отдавал дань ее мужеству. На ней лежала непосильная для женщины ноша ответственности и власти. Он не знал, надолго ли у нее хватит сил.

Набросив халат — даже после трех лет жизни среди цурани он все еще немного стеснялся наготы, — Кевин подошел к Маре и обнял ее за плечи. К его удивлению, властительницу била дрожь.

— Мара, — ласково позвал он и закутал ее полой своего халата.

— Меня очень тревожит Кейок, — призналась она. — Что бы я делала без твоей заботы?

Кевин чуть было не поднял ее на руки, чтобы отнести в постель, но понял, что ей сейчас не до него. И действительно, Мара высвободилась и хлопнула в ладоши. Явившиеся по ее зову служанки принялись убирать подушки и облачать госпожу в платье, а Кевин ушел за ширму. Через несколько минут, полностью одетый, он вернулся в спальню и с удивлением обнаружил, что Мара исчезла, а поднос с завтраком остался нетронутым. Трое слуг стояли поодаль, готовые принять поручения.

— Где госпожа Мара? — спросил Кевин.

Домашняя прислуга держалась с ним запросто. Пусть его странные мидкемийские одежды украшала дорогая вышивка, он все равно оставался рабом, недостойным почтительного обращения.

— Госпожа пошла к парадному входу, — нехотя ответил старший из троих.

Кевин не двинулся с места и не стал унижаться до расспросов: он в упор смотрел на слугу с высоты своего огромного роста и в конце концов добился желаемого. Слуга процедил:

— Ей прислали донесение.

— Покорнейше благодарю, — насмешливо протянул Кевин.

Наскоро зашнуровав сандалии, он поспешил к парадному входу.

Как оказалось, к Маре прибыл связной от Аракаси. Он был весь в пыли и едва держался на ногах от усталости. Похоже, этот юноша, почти мальчик, бежал всю ночь напролет.

— Богам угодно, чтобы ты построила три храма, — услышал Кевин. — Один из них — целиком из камня. Вдобавок к этому, на твоей земле надлежит возвести молитвенные врата в честь богов-покровителей.

К богам-покровителям относились Лашима, Чококан, Хантукама и еще с полдюжины небожителей, которых Кевин так и не научился различать.

— Для облицовки молитвенных врат следует использовать коркару, — продолжал связной.

Кевин вспомнил, что на местном наречии коркарой назывались драгоценные морские раковины. Такое строительство могло опустошить любую казну. Между тем Мара не обнаружила ни удивления, ни озабоченности.

— Когда прибудет жрец-врачеватель? — деловито спросила она.