Слуга Империи - Страница 85

По-видимому, численное преимущество было на стороне врага, однако воины Акомы воспылали яростью от того, что их чуть было не заманили в ловушку. Они совершили невозможное: преодолели многие лиги верхом на чо-джайнах, и теперь их боевой дух укрепился, как никогда.

Чо-джайнам такие переживания были незнакомы. Рожденные убивать, они клином врезались в стан Минванаби. Острые как бритва клешни с легкостью пронзали щиты и отрубали руки, державшие оружие, а когтистые конечности, задние и средние, расправлялись с упавшими воинами, которые силились пронзить себя мечом.

Люджан увернулся от вражеского копья и перерезал противнику горло. Не замечая хлынувшего фонтана крови, он перешагнул через труп и схватился со следующим солдатом. Краем глаза он видел, что его соратники так же уверенно продвигаются вперед. Воины Минванаби подслеповато моргали, не успев привыкнуть к солнечному свету после мрака пещеры. Они не были готовы к бою. Акома не теряла ни минуты: военачальник хотел закрепить преимущество, пока недруги не опомнились. Взмах, выпад, удар — Люджан с настойчивостью одержимого крушил врагов направо и налево, не думая об опасности. Когда-то он был серым воином и не хотел для себя повторения этой судьбы. Он был убежден: лучше погибнуть, чем уронить честь госпожи. В пылу битвы у него мелькнула лишь мимолетная мысль о том, как идут дела у его командира авангарда на другом краю равнины. Если к Маре не подоспело вызванное вчера подкрепление, то она оставалась без всякого прикрытия, словно беззащитная жертва, со своим караулом из дюжины солдат.

***

Солнце сжигало землю. Отряду Акомы, высланному в помощь Ксакатекасу, было не под силу переломить ход битвы. Эта горстка воинов могла разве что отвлечь какие-то силы противника от обороняющегося кольца воинов Чипино. Положение союзников было бедственным. Однако у солдат Акомы имелось серьезное преимущество: они знали, что их действия составляют часть продуманного плана.

Цепкий ум Тасайо подметил эту разницу. Военачальник Минванаби не сразу понял, зачем противники идут на ненужные жертвы, удерживая стратегически незначительную позицию. Поначалу он заподозрил Мару в трусости, но вскоре склонился к мысли, что ее тактика не случайна. Тасайо еще более укрепился в своих подозрениях, когда заметил сигнальную стрелу, выпущенную из лагеря Акомы. Описав широкую дугу, стрела упала в гущу войска Ксакатекаса.

— А вдруг это послание? — встревожился сотник.

— Что же еще? — огрызнулся Тасайо.

Его замысел пошел прахом, теперь в этом не оставалось сомнения.

За краем плоскогорья поднималась пыль: там тоже разгорелся бой. Значит, резерв, сидевший в засаде, подвергся нападению.

— Живо отзывай все отряды, которые удерживают Чипино, — приказал Тасайо.

— Наш единственный шанс — захватить командный пункт Мары. Будем надеяться, ее главные силы оттянуты в другое место. Тогда мы перебьем охрану и прихлопнем эту гадину. После этого разделаться с Ксакатекасом не составит труда.

Сотник побежал трубить отход. Тасайо поправил перевязь меча. Кивком позвав за собой оруженосца, он поспешил к солдатам. Уж на этот раз, поклялся он именем Красного бога, все будет так, как задумано. Военачальник властителя Десио решил самолично возглавить нападение.

— Теперь тебе конец, пигалица! — С этими словами Тасайо еще раз проверил меч и занял место во главе полка, не дожидаясь, пока его сотники закончат построение.

***

— Все как ты предполагал, господин. Мара отправила роту к предгорьям, чтобы выманить наших из засады. При ней остался один караульный, который стоит у паланкина.

— Значит, она у нас в руках.

Тасайо преисполнился уверенности. Со спокойной душой он отделил от строя половину солдат, отозванных с поля битвы.

— Возвращайтесь в бой. Мне хватит одной сотни.

Тасайо вел свои роты по направлению к седловине, где располагался командный пункт Акомы. Он и не думал таиться. Наоборот, ему хотелось повергнуть Мару в ужас, чтобы впоследствии похвалиться перед Десио живописанием ее позора.

Солдаты начали подъем. Тасайо успел заметить, что занавески паланкина плотно задернуты; сквозь тонкую ткань виднелся лишь неясный силуэт. Прищурившись от слепящего солнечного света, Тасайо с удивлением отметил, что караульный необычайно высок ростом и вдобавок рыжеволос. На жаре этот разгильдяй даже не удосужился застегнуть ремешок шлема. Завидев надвигающийся отряд Минванаби, он вытаращил голубые глаза.

И что окончательно развеселило Тасайо — этот великан, выбранный, по всей видимости, из числа самых доблестных воинов, подергал за полог и заскулил:

— Госпожа, госпожа, враг на подходе!

Едва не захохотав, Тасайо дал сигнал к атаке. Тут караульный Акомы со зверским выражением лица вдруг занес копье, но стоило нападающим приблизиться на расстояние полета стрелы — он словно передумал: с лязгом уронил копье на камни и пустился наутек.

Вот тут Тасайо рассмеялся в голос.

— Взять гадину! — крикнул он.

Авангард, клацая сандалиями по камням, бросился вперед. Тасайо с боевым кличем подскочил к паланкину, отдернул шелковистый полог и не глядя нанес разящий удар.

Клинок вонзился в пуховую подушку, обернутую цветным шелком. Однако Тасайо успел войти в раж: он даже не сразу понял, что произошло, и нанес повторный удар. Меч точно так же пропорол вторую подушку, выпустив наружу облако пуха.

Как на грех, Тасайо сделал глубокий вдох. Кашляя и отплевываясь, он зачем-то еще раз ткнул мечом в паланкин. Но внутри оказались только подушки, накрытые женскими платьями. Видно, рыжий караульный был всего лишь рабом, поставленным сюда для отвода глаз, а паланкин служил приманкой.